"Бывают... частые и неожиданные [смерти], и однако мы живем, как будто бессмертные" (свт. Иоанн Златоуст).
Шёл пилигрим с семейством. Долгий путь
Лежал пред ними по пустыне жаркой.
И в ёмкости воды осталось чуть,
Когда всех разом стала мучить жажда.
-О, папа, дай воды хотя б глоток! -
Просила дочка, вторил ей сынишка.
- Терпите, дети, путь у нас далёк.
Быть может, воду нам пошлёт Всевышний.
К зениту солнце поднялось уже.
Обветренные губы обметало.
И череда пустынных миражей
Обманывала путников усталых.
Вдруг разглядел сквозь марево отец
Причудливых деревьев силуэты.
"Должно быть, - мыслил, - и вода там есть.
Устроим себе отдых в месте этом.
И в небольшую рощицу войдя,
Они увидели колодец сбитый.
"В колодце - ядовитая вода!"
Внутри себя услышал голос тихий
Отец семейства. Но не вняв ему,
Уже он черпал воду из колодца.
Дал детям пить и напоил жену,
И для себя набрал воды холодной.
Лишь пригубив, услышал громкий стон:
Родные мучились в предсмертных муках.
В молитве к Богу пал на землю он
И к небу вскинул трепетные руки.
- Прости, Господь, был не послушен я
И Твоему не внял предупрежденью:
Ты знаешь, как мне дорога семья.
Верни мне близких, не отринь прошенье!
От нестерпимой жажды пренебрёг
Твоё предупрежденье, Отче Святый.
Смиряясь, принимаю Твой урок.
Верни семью. Боль угаси утраты.
И Всемогущий Слово произнёс:
- Верну тебе твоих Я близких, если
Ответишь на божественный вопрос:
Что есть непостижимо в человеке?
Задумался скорбящий пилигрим,
Страшась ответить Господу неверно.
Искал ответ - средь тысячи - один.
И наконец, проговорил уверенно:
-Непостижимо в человеке то,
Что он, живя в сем мире непокорном
И видя смерти злое торжество,
Распоряжается своею жизнью сорно.
Не хочет преклониться пред Творцом
И грех творя, не думает о вечном.
Пред Святым Богом ходит гордецом
Такой неблагодарный человечек.
- Ответ твой верен! - Бог проговорил
И воскресил жену и дочь, и сына.
Любимых обнимая, пилигрим,
Хваленье Богу возносил в пустыне.
***
О, человек, доколе не поймёшь,
Что знанье от Творца тебе во благо?
Путём земным беспечно ты идёшь,
Ведомый плотью, и слепой, и нагий.
Ты жажду утолить всегда спешишь,
Что вспыхнула от гордости житейской.
И вред для собственной души творишь,
Тоскующей о мудрости библейской.
Довольно быть тебе царём себе.
Есть у творенья Царь Единый, Славный!
Позволь царить Ему в твоей судьбе -
Давно купил Себе Он это право.
О, человек, когда Великий Бог
Тебе во благо произносит Слово,
Благоразумным будь, прими любовь
И стань твореньем, и живым, и новым.
А если ты уже христианин,
Любую жажду утоляй Писаньем.
Да царствует в душе Отец и Сын,
И Дух Святой не знает угасанья.
Воды живой в пустыне мира нет.
В разбитых водоёмах - муть и горечь.
В библейских водах - Истина и Свет.
Они нас приведут к вершинам горним!
Анна Лукс,
Ванкувер, США
С Господом 25 лет. Пишу стихи и прозу. Имею 30 (книг) христианских изданий СТИХОВ И ПРОЗЫ . Люблю Спасителя. Ожидаю пришествия. Моя Жизнь - Христос, и смерть желаю встретить как преобретение. Да утвердит и укрепит меня мой Бог!!
сообщение: В издательстве "Миссия спасения" вышли мои книги -христиаская проза. Можно их посмотреть по этому адресу: https://spasenie.org/catalog Благословений всем!!! Вышли новые книги в Канаде. Можно заказать по почте : altaspera@gmail.com
Прочитано 7589 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
